Попов Виктор Николаевич - Узелок
Виктор Попов
УЗЕЛОК
1
Первой на призывы деда Ермолая откликнулась бабка Сосипатрова, которая
жила в доме на ветер, как раз напротив магазина. Вначале она чуть
приоткрыла тяжелую лиственничную дверь, накрест перехлестнутую массивными
железными полосами, высунула аккуратно забранную строгим черным полушалком
голову и повертела сю из стороны в сторону. Справа улица была пуста, а
слева, около груды ящиков, прислоненных к торцу магазинного помещения,
ворочалось что-то бесформенное, которое басовитым голосом деда Ермолая
надсадно кричало:
- Стой! Держи их! Держи-и-и!
Поняв, что произошло что-то сногсшибательное, может быть, даже
смертоубийство, бабка Сосипатрова бодро заорала: "Караул!" - и, скатившись
с крыльца, кинулась поперек улицы. Не добежав до деда Ермолая нескольких
шагов, она приостановилась и настороженно спросила:
- Ты жив, Ермоша?
- Жи-ив... Держи-и-и!
- Держи-и-и! - в лад Ермолаю подхватила бабка и теперь уже без опаски
подошла к деду вплотную. Увидев, что он связан по рукам и ногам, она
пробормотала:
"Ах ты, батюшки, грех-то какой" - и, приподнявшись на цыпочки, зычно
заголосила:
- Кар-ра-у-ул!
Захлопали двери, и вскоре около деда Ермолая и бабки Сосипатровой
образовался гомонящий людской круг, которыи почтительно замолчал и
раздался, когда к месту происшествия подбежал, на ходу поправляя
пистолетную кобуру, участковый инспектор младший лейтенант милиции
Урвачев. От роду Урвачеву было двадцать три года, по держался он солидно и
поэтому сельчане, за глаза звавшие его Колькой-милиционером, в глаза
величали не иначе как Николаем Степановичем. Вот и сейчас, стоило ему
только появиться, как колхозный скотник Матвей Кожемякин, который только
минуту тому рассудительно толковал о том, что надо звать
Кольку-милиционера, удовлетворенно засвидетельствовал:
- Николай Степанович точно на месте! Как всегда!
Матвей, когда бывал в подпитии, временами проявлял свой буйный
характер, и его жена в таких случаях прибегала к помощи участкового.
Поэтому у Матвея были все основания приметить точность стража сельского
порядка.
В ответ на свидетельство скотника Николай Степанович строго взглянул на
него и, предупреждая дальнейшую фамильярность, погрозил пальцем.
После этого Николай Степанович машинально отвел с запястья манжетку и
взглянул на часы. Яркая лампочка, привинченная над магазинной дверью,
высветила точное время: пять минут третьего. "В протоколе укажу - три
минуты", - подумал Николай Степанович.
Сам он был участковым недавним, но из рассказов сослуживцев вынес
впечатление, что начальство к круглым цифрам относится с сомнением.
Личного подтверждения такому впечатлению у него не было, ибо в сельской
местности, как известно, случаи сами по себе довольно редки, и почти любой
участковый их годовое количество наверняка уложит на пальцах одной руки.
Это если говорить о случаях серьезных. Что же касается семейных
междоусобиц или соседских неурядиц, которые начинаются, как правило, с
пьяных счетов и кончаются более или менее крупным рукоприкладством, такое,
чего там скрывать, встречается не реже, чем в городе. Различие только в
отношении к подобным случаям. Городское население, как правило, вмешивает
в межсоседские конфликты товарищеские суды либо милицию, сельское же, в
основном, полагается на местную Советскую власть. Ратоборствующие стороны
отряжают к депутату, а то и к самому председателю Совета шумные делегации,
и полномочные представители власти ликвидируют очаги бражных неурядиц
средства
